Очередная невинная жертва незаконных сталинских репрессий
Оригинал взят у 
wg_lj в Как русский парень стал "голубым"
wg_lj в Как русский парень стал "голубым"Или история легкомыслия.
Из статьи - Б.Ковалев. "На службе у Франко. Коллаборационисты в Голубой дивизии", журнал "Родина" № 4 - 2013
"...Но не одни убеждённые антикоммунисты оказывались в рядах «Голубой дивизии». Красивая форма, продовольственный паёк, защищённость от немцев и их пособников — эти факторы играли немаловажную роль. Вчерашний старшеклассник Алексей Иносемский (он родился в 1924 году) после начала войны работал стекольщиком в городе Пушкине. Во второй половине 1930-х, как и все советские дети, Лёша с волнением следил за событиями Гражданской войны в Испании, с восторгом встречал детей республиканцев, вывезенных в СССР. Ему хотелось общаться со своими сверстниками из далёкой прекрасной страны, борющейся с фашизмом, и это желание привело его в Дом пионеров. Там он начал изучать испанский язык: «С 1937 года по 1941 год я являлся учеником Дворца пионеров в г. Ленинграде...
Туда часто приходили на экскурсии дети, вывезенные из Испании в Советский Союз. Будучи знаком с ними, я проявлял интерес к испанскому языку и с помощью учебников изучал его и одновременно закреплял практически в беседах с детьми, приехавшими из Испании»7.
Оказавшись после начала войны на оккупированной территории, Алексей изначально занимался разбором разрушенных домов, а потом стал выполнять более квалифицированную работу. Испанский язык помог ему быстро найти контакт с испанцами, которые прибыли под Ленинград летом 1942 года: «Владея испанским языком, в процессе своей работы стекольщиком, я познакомился с офицерами и солдатами «Голубой дивизии», которые при своём выезде из города Пушкин в сентябре 1943 года предложили мне добровольно поступить на службу. От их предложения я не отказался, а, наоборот, дал своё согласие, после чего был зачислен рядовым 15 роты 262 полка испанской «Голубой дивизии», в составе которой выехал сначала в г. Кенигсберг, а затем в город Сан-Себастьян (Испания)»8.
Стать «голубым» для русского парня оказалось весьма несложно: «В сентябре 1943 года я заявил старшему лейтенанту Хиль о своём желании служить в указанной дивизии. После чего Хиль записал меня в свою роту и сразу же выдал обмундирование рядового солдата. Поставил на довольствие и выдал справку за своей подписью, в которой было указано, что я являюсь солдатом 15 роты, 262 полка, испанской «Голубой дивизии».
Будучи зачисленным на службу в указанную дивизию, я перешёл жить в расположение 15 роты, после чего стал считаться как солдат испанской добровольческой дивизии»9.
Новому солдату пришлось отказаться от своей настоящей фамилии: «Будучи вызванным командиром, в ротную канцелярию за получением справки о прохождении мною службы в указанной дивизии, я назвал свою правильную фамилию, а писарь записал меня Алексейс Константине, мотивируя это тем, что в Испании нет фамилии, подобной моей. С тех пор я себя именовал Алексейс Константино»10.
После окончания войны он в 1948 году вернулся в СССР: не смог перенести расставания с матерью. На родине его арестовали. Следователей интересовал вопрос: воевал ли Иносемский с оружием в руках против Красной армии? В начале следствия подобные обвинения он категорически отрицал: «После того, когда меня документально оформили для службы в испанской армии, я был направлен в распоряжение кладовщика 15 роты. Вместе с ним доставлял в роту продовольствие, затем помогал ему выдавать продукты из склада на кухню, а также выполнял и другие его поручения, касающиеся хозяйственных нужд роты... Кроме работы в складе, я занимался и его охраной в ночное время»11.
Он убеждал следователя в том, что «непосредственного участия в боях на передовом крае против советских войск в то время 15-я рота не принимала.
«До прибытия «Голубой дивизии» в Пушкин, мне известно, что личный состав её принимал активное участие в боях против советских войск в районе городов Волхов и Тихвин Ленинградской области»12.
Алексея подвело его юношеское желание покрасоваться. Во время службы он приходил к матери не только в форме, но и с боевой испанской наградой. Его девушка Вера с горечью рассказала об этом: «Обстоятельств вступления Иносемского в испанскую армию я не знаю, но, что он пошёл добровольно, видно хотя бы из того, что я была девушка, находящаяся с ним в близких дружеских взаимоотношениях. Я неоднократно говорила ему, чтобы не вступал в испанскую армию. На это он всегда мне отвечал: «Ладно, Вера, не будем об этом разговаривать».
Причём, какого-либо набора в испанскую армию не было, и русских принимали туда только по их желанию.
Кроме того, Иносемский, находясь в испанской армии, неоднократно заходил ко мне в их форме. Когда я ему говорила: «Алексей, как ты мог так поступить, ты же с оружием в руках пошёл воевать против своих же русских». На этот неоднократно заданный ему вопрос он отвечал неопределённо: «Если сделал ошибку, то её теперь не поправишь»13.
Через некоторое время Вера испытала новое потрясение: «Из разговора с ним в момент его приезда к матери и в личной беседе со мной он рассказывал, что принимал участие в боях против советской армии в районе городов Волхова и Тихвина.
Причём, он мне тогда сказал: «Из Пушкина нашу часть отправят в район Тихвина и Волхова, где шли бои с войсками советской армии, а сейчас едем в Испанию».
Здесь я, увидев на левой стороне груди Иносемского какой-то наградной знак, какой точно я не помню, спросила его: «Это что за награждение ты получил»?
Иносемский ответил: «Да это так, получил от испанцев».
Больше о его награждении я не спрашивала, так как мне было неприятно, что русский за своих же русских от врага получает награждение»14.
Наказание, которое понёс доброволец, было более чем суровым: двадцать пять лет лагерей. В 1955 году по амнистии он вышел на свободу. В начале 1990-х годов, проживая в Петербурге, Иносемский требовал, чтобы его признали жертвой политических репрессий. В этом ему было отказано. ..."
Из статьи - Б.Ковалев. "На службе у Франко. Коллаборационисты в Голубой дивизии", журнал "Родина" № 4 - 2013
"...Но не одни убеждённые антикоммунисты оказывались в рядах «Голубой дивизии». Красивая форма, продовольственный паёк, защищённость от немцев и их пособников — эти факторы играли немаловажную роль. Вчерашний старшеклассник Алексей Иносемский (он родился в 1924 году) после начала войны работал стекольщиком в городе Пушкине. Во второй половине 1930-х, как и все советские дети, Лёша с волнением следил за событиями Гражданской войны в Испании, с восторгом встречал детей республиканцев, вывезенных в СССР. Ему хотелось общаться со своими сверстниками из далёкой прекрасной страны, борющейся с фашизмом, и это желание привело его в Дом пионеров. Там он начал изучать испанский язык: «С 1937 года по 1941 год я являлся учеником Дворца пионеров в г. Ленинграде...
Туда часто приходили на экскурсии дети, вывезенные из Испании в Советский Союз. Будучи знаком с ними, я проявлял интерес к испанскому языку и с помощью учебников изучал его и одновременно закреплял практически в беседах с детьми, приехавшими из Испании»7.
Оказавшись после начала войны на оккупированной территории, Алексей изначально занимался разбором разрушенных домов, а потом стал выполнять более квалифицированную работу. Испанский язык помог ему быстро найти контакт с испанцами, которые прибыли под Ленинград летом 1942 года: «Владея испанским языком, в процессе своей работы стекольщиком, я познакомился с офицерами и солдатами «Голубой дивизии», которые при своём выезде из города Пушкин в сентябре 1943 года предложили мне добровольно поступить на службу. От их предложения я не отказался, а, наоборот, дал своё согласие, после чего был зачислен рядовым 15 роты 262 полка испанской «Голубой дивизии», в составе которой выехал сначала в г. Кенигсберг, а затем в город Сан-Себастьян (Испания)»8.
Стать «голубым» для русского парня оказалось весьма несложно: «В сентябре 1943 года я заявил старшему лейтенанту Хиль о своём желании служить в указанной дивизии. После чего Хиль записал меня в свою роту и сразу же выдал обмундирование рядового солдата. Поставил на довольствие и выдал справку за своей подписью, в которой было указано, что я являюсь солдатом 15 роты, 262 полка, испанской «Голубой дивизии».
Будучи зачисленным на службу в указанную дивизию, я перешёл жить в расположение 15 роты, после чего стал считаться как солдат испанской добровольческой дивизии»9.
Новому солдату пришлось отказаться от своей настоящей фамилии: «Будучи вызванным командиром, в ротную канцелярию за получением справки о прохождении мною службы в указанной дивизии, я назвал свою правильную фамилию, а писарь записал меня Алексейс Константине, мотивируя это тем, что в Испании нет фамилии, подобной моей. С тех пор я себя именовал Алексейс Константино»10.
После окончания войны он в 1948 году вернулся в СССР: не смог перенести расставания с матерью. На родине его арестовали. Следователей интересовал вопрос: воевал ли Иносемский с оружием в руках против Красной армии? В начале следствия подобные обвинения он категорически отрицал: «После того, когда меня документально оформили для службы в испанской армии, я был направлен в распоряжение кладовщика 15 роты. Вместе с ним доставлял в роту продовольствие, затем помогал ему выдавать продукты из склада на кухню, а также выполнял и другие его поручения, касающиеся хозяйственных нужд роты... Кроме работы в складе, я занимался и его охраной в ночное время»11.
Он убеждал следователя в том, что «непосредственного участия в боях на передовом крае против советских войск в то время 15-я рота не принимала.
«До прибытия «Голубой дивизии» в Пушкин, мне известно, что личный состав её принимал активное участие в боях против советских войск в районе городов Волхов и Тихвин Ленинградской области»12.
Алексея подвело его юношеское желание покрасоваться. Во время службы он приходил к матери не только в форме, но и с боевой испанской наградой. Его девушка Вера с горечью рассказала об этом: «Обстоятельств вступления Иносемского в испанскую армию я не знаю, но, что он пошёл добровольно, видно хотя бы из того, что я была девушка, находящаяся с ним в близких дружеских взаимоотношениях. Я неоднократно говорила ему, чтобы не вступал в испанскую армию. На это он всегда мне отвечал: «Ладно, Вера, не будем об этом разговаривать».
Причём, какого-либо набора в испанскую армию не было, и русских принимали туда только по их желанию.
Кроме того, Иносемский, находясь в испанской армии, неоднократно заходил ко мне в их форме. Когда я ему говорила: «Алексей, как ты мог так поступить, ты же с оружием в руках пошёл воевать против своих же русских». На этот неоднократно заданный ему вопрос он отвечал неопределённо: «Если сделал ошибку, то её теперь не поправишь»13.
Через некоторое время Вера испытала новое потрясение: «Из разговора с ним в момент его приезда к матери и в личной беседе со мной он рассказывал, что принимал участие в боях против советской армии в районе городов Волхова и Тихвина.
Причём, он мне тогда сказал: «Из Пушкина нашу часть отправят в район Тихвина и Волхова, где шли бои с войсками советской армии, а сейчас едем в Испанию».
Здесь я, увидев на левой стороне груди Иносемского какой-то наградной знак, какой точно я не помню, спросила его: «Это что за награждение ты получил»?
Иносемский ответил: «Да это так, получил от испанцев».
Больше о его награждении я не спрашивала, так как мне было неприятно, что русский за своих же русских от врага получает награждение»14.
Наказание, которое понёс доброволец, было более чем суровым: двадцать пять лет лагерей. В 1955 году по амнистии он вышел на свободу. В начале 1990-х годов, проживая в Петербурге, Иносемский требовал, чтобы его признали жертвой политических репрессий. В этом ему было отказано. ..."