«У великих прадедов правнуки никудышные»

23-го июня (5-го июля) [1831 года] государь поехал в Петербург водой, на пароходе «Ижора», взял меня и доктора Арендта, мы пристали к Елагину острову, который заперт для охранения от холеры. Здесь государь узнал о положении города от военного генерал-губернатора и других лиц, призванных для свидания и объяснения. Сел в коляску и, взяв меня с собой, отправился на преображенское парадное место, где лагерем стоял батальон сего полка. Государь объявил им, что есть злоумышленные люди, подбивающие народ к беспокойству, что войска вчера восстановили порядок, что он войска благодарит и уверен, что впредь также будут действовать. Солдаты отвечали восклицаниями преданности весьма замечательными и криком «ура». Государь проехал потом Каретной частью, где погрозил некоторым толпам и лавочникам. Оттуда проехал на Сенную площадь, где собрано было до 5000 народу. Встав среди коляски и обратившись к толпе, государь сказал:

— Вчера учинены были злодейства, общий порядок был нарушен. Стыдно народу русскому, забыв веру отцов своих, подражать буйству французов и поляков, они вас подучают, ловите их, представляйте подозрительных начальству, но здесь учинено злодейство, здесь прогневали мы Бога, обратимся к церкви, на колени, и просите у Всемогущего прощения!

Вся площадь стала на колени и с умилением крестилась, и государь тоже; были слышны некоторые восклицания: согрешили, окаянные! Продолжая потом речь свою к народу, государь объявил толпе, что, клявшись перед Богом охранять благоденствие вверенного ему Промыслом народа, он отвечает перед Богом и за беспорядки, а потому он их не попустит», — повторяя еще: «сам лягу, но не попущу, и горе ослушникам».

В это время несколько человек возвысили голос. Государь воскликнул к народу:

— До кого вы добираетесь; кого вы хотите, меня ли? Я никого не страшусь, вот я (показывает на свою грудь)!

Народ в восторге и слезах кричал «ура». После сего государь поцеловал одного старика из народа и воротился на Елагин и в Петергоф.