Разумеется, всем понятно, что люди, стоящие в очереди на заднем плане, это переодетые чекисты. Пассажиры трамвая тоже.
Оригинал взят у
burckina_new в Боялся ли Сталин своего народа, как Путин?В свете беспрецедентной отгороженности (снайперы на башнях Кремля) Путина от народа России интересно узнать о "боязни" Сталина от народа СССР. Характерный кусочек из воспоминаний Марии Сванидзе:
"Обедали. Мы присоединились. Очень оживленно говорили. И. был в хорошем настроении, кормил Светлану. Сейчас же открыли "Абрау" и начались тосты. Заговорили о метро. Светлана выразила желание прокатиться и мы тут же условились - я, Женя, она и няня проехаться. Л. М. заказал нам 10 билетов и для большего спокойствия поручил своему чиновнику нас сопровождать. Прошло 1/2 ч., мы пошли одеваться и вдруг поднялась суматоха - И. решил внезапно тоже прокатиться. Вызвали т. Молотова - он подошел, когда мы уже садились в машины. Все страшно волновались, шептались об опасности такой поездки без подготовки. Лазарь Моисеевич волновался больше всех, побледнел и шептал нам, что уже не рад, что организовал это для нас, если б он знал и пр. Опасность поездки? Вот в чем фокус. С одной стороны, "Кремлевское дело" и "Клубок" вкупе с "троцкистско-зиновьевским" подпольем, о серьезности чего говорит и бледность Кагановича, а с другой - вызов Сталина этим страхам и желание участвовать в празднике любимой дочери. У него была возможность на месте продемонстрировать, что он прав, утверждая о переменах в народе.
"Обедали. Мы присоединились. Очень оживленно говорили. И. был в хорошем настроении, кормил Светлану. Сейчас же открыли "Абрау" и начались тосты. Заговорили о метро. Светлана выразила желание прокатиться и мы тут же условились - я, Женя, она и няня проехаться. Л. М. заказал нам 10 билетов и для большего спокойствия поручил своему чиновнику нас сопровождать. Прошло 1/2 ч., мы пошли одеваться и вдруг поднялась суматоха - И. решил внезапно тоже прокатиться. Вызвали т. Молотова - он подошел, когда мы уже садились в машины. Все страшно волновались, шептались об опасности такой поездки без подготовки. Лазарь Моисеевич волновался больше всех, побледнел и шептал нам, что уже не рад, что организовал это для нас, если б он знал и пр. Опасность поездки? Вот в чем фокус. С одной стороны, "Кремлевское дело" и "Клубок" вкупе с "троцкистско-зиновьевским" подпольем, о серьезности чего говорит и бледность Кагановича, а с другой - вызов Сталина этим страхам и желание участвовать в празднике любимой дочери. У него была возможность на месте продемонстрировать, что он прав, утверждая о переменах в народе.
Каганович старался оттянуть поездку до полуночи, когда метро закроется для публики, но Сталин настоял на немедленном отъезде. Доехали от Кремля до Крымской площади (станция "Парк культуры"), спустились на эскалаторе вниз и стали ждать на платформе. Ждали минут двадцать, так как поезда ходили еще с большими интервалами, это были пробные рейсы. Появление Сталина вызвало у руководства метрополитена настоящий шок, подъехали охранники, стали делаться попытки освободить на соседней станции состав. Публика же узнала вождя и стала громко выкрикивать приветствия.
М. Сванидзе пишет: "И. стал выражать нетерпение". Он понял, что его затея незаметно прокатиться провалилась. Тем временем прибыл переполненный состав и, пока охрана освобождала первый вагон, народ кричал "ура" и размахивал руками. Наконец поехали. На следующей станции, "Охотный Ряд", вышли, осмотрели роскошество мраморного вокзала, подобного древнегреческому храму, и эскалатор. Толпа кричала еще задорнее. "Нас всех разъединили, - пишет М. Сванидзе, - и меня чуть не удушили у одной из колонн. Восторг и овации переходили всякие человеческие меры. Хорошо, что к тому времени уже собралась милиция и охрана". Из ее описания вырисовывается действительно опасная ситуация: "Я ничего не видела, а только мечтала, чтоб добраться до дому. Вася волновался больше всех". Четырнадцатилетний подросток острее взрослых почувствовал свое бессилие перед человеческим потоком.
И что же Сталин? "И. был весел, обо всем расспрашивал откуда-то появившегося начальника стройки метро. Пошучивал относительно задержки пуска эксплуатации метро и неполного освоения техники движения". Более того, он вышел и на следующей станции, потом - поехал до Сокольников и обратно, хотя в Сокольниках всех ждали машины. На Смоленской площади поднялись на поверхность. Машины еще не успели сюда доехать, моросил дождь. Всей гурьбой пошли пешком по Арбату. Здесь к ним подъехала первая машина из особого гаража (вернее, ее остановили посреди пустынной улицы). Сталин отдал ее женщинам и детям.
Все кончилось благополучно, если не считать рыданий вернувшегося домой Василия. А женщины выпили для успокоения валериановых капель и долго не могли уснуть, обсуждая увиденное.
Как видно из описания, это была чистая импровизация и толпа не растерзала "кровавого тирана" (хотя охрана явно не контролировала ситуацию), а даже наоборот - устроила ему овацию.